Историософия Годеновского Креста
Иисусов Крест пришел на Русь «от греческой стороны» 11 июня (29 мая по ст. стилю) 1423 года ровно за тридцать лет, день-в день до падения Византии, захваченной турками-османами.
Гибель тысячелетнего Ромейского государства была предопределена его отступничеством от Православия, которое свершилось на Ферраро-Флорентийском соборе 1438-1439 годов. Тогда, стремясь избежать мусульманского ига, император и греческие епископы (все, кроме святителя Марка Эфесского) подписали унию с католическим Римом на условиях признания Православной Церковью латинской догматики и главенства папы римского. Византия совершила свой выбор, ставший для нее фатальным. Ее правители и пастыри понадеялись, что ценой отступления от православия католический Запад спасет Империю от османов, но потерпели полный крах.
Годеновский Крест явился из Византии подобно другим святыням – Владимирской, Лидской, Влахернской («Богоматерь Римляныня») и Цареградской иконам Божией Матери, а также легендарному «Белому Клобуку». Если всмотреться в эту чреду «приходов», то трудно не заметить их глубокую связь между собой, а также общее соотнесение с обрушением первой православной империи, грохот от которого еще долго разносился по всей ойкумене. Предвещавший имперский крах «скрип остовов» духовно-чуткие современники слышали за десятилетия до катастрофы. А на «Небесных Весах» судьба Византии, видимо, была взвешена еще раньше. Миссия «Хранительницы вселенского Православия», символы этой миссии и святыни, поддерживающие ее должны были быть переданы другой стране и другому народу.
С некоторыми святынями это происходило в экстренном порядке буквально в последний момент. Так, едва ли не главный «знаковый» византийский образ Пресвятой Богородицы именуемый «Цареградская», был лично переслан в мае 1453 года с гонцами из осажденного турками города на Русь Константинопольским патриархом Геннадием II. Патриарх пересылал святыню своему знакомому псковскому монаху –преподобному Евфросину (Елеазару). Тот основал на реке Толбе, неподалеку от Пскова первый в Псковской земле общежительную обитель. В память о торжественной встрече Цареградской иконы монастырь еще долго назывался Сретенским, пока не стал Спасо-Елиазаровским. Сам прп.Ефросин и вся братия однозначно воспринимали этот дар, как передачу вселенской православной миссии на Русь. Недаром, монах именно этого монастыря – старец Филофей в послании Михаилу Григорьевичу Мисюрю-Мунехину – дьяку Великого князя московского Василия III четко сформулировал свою знаменитую идеологемму «Москва-Третий Рим», давно носившуюся в воздухе: «два убо Рима падоша, а Третий стоит, а четвертому не быти». Послание же это было написано отцом Филофеем, как вычислили историки – в течение 1523 года. То есть, 70 лет спустя крушения Ромейской (Византийской) империи. И через 100 лет после чудесного явления Креста Иисусова на Сахотском болоте.
Срок в 70 лет возникает и в истории с Лиддской иконой, только со «сдвигом влево» по хронологии, отсчитывая от падения Византии. Этот чудотворный список с нерукотворного образа Пресвятой Богородицы с Младенцем, появившегося на столпе в палестинском городе Лидда, перед этим два раза «путешествовал» по морским водам – из Константинополя в Рим (во время ереси иконоборчества в Византии) и обратно. Подобно Годеновскому Кресту Лиддская икона была чудесным образом по воздуху перенесена на Русь из Константинополя за 70 лет до падения Ромейской империи, что можно расценить как грозное предупреждение о грядущей катастрофе.
Покинув Византию в 1383 году, Лиддская икона чудесным образом перенеслась на северо-запад Руси и некоторое время «светозарно шествовала по воздуху» в новгородских пределах. Она опускалась несколько раз на землю, где ее с жаркой молитвой встречали русичи, принимаясь тут же рубить для святого о образа храмы и часовни. Однако, в итоге Пресвятая Богородица остановила полет своего образа в сугубой «глубинке» – на реке Тихвинке у крохотного Пречистенского погоста, ставшего позже городком Тихвиным. При этом, так же как с Крестом Иисусовым, уже начатое строительство храма вместе со всеми щепками было Божьей Волей перенесено на другой берег реки – в «болотистую лесную пустынь».
Эти параллели поистине изумляют! Равно как и «круглые даты» духовных даров из Ромейского царства земле будущего Царства Московского, «привязанные» к календарной дате завоевания Византии турками. Очевидно, что на Высшем Божьем Суде судьба «Второго Рима», утерявшего свою миссию хранителя Православия – Катехона (удерживающего теперь) была уже предрешена. И святыни одна за другой оставляли Царьград, не выдержавший «духовного экзамена». В то же время явление этих святынь в русских пределах – да еще с «круглой» календарной «расстановкой» явно указывало на Божье благоволение Руси, ее избрание Свыше наследницей Византии – Третьим Римом.
О передаче духовного наследия рассказывает также «Повесть о Белом Клобуке». Клобук в Православии– это надеваемое на голову облачение монаха малой схимы. Он символизирует терновый венец Иисуса Христа— «одежду смирения» и «шлем спасения»(Еф.6:17), защищающие от «стрел лукавого».
Первый такой белоснежный клобук, по легенде, был подарен свт.папе Сильвестру римским императором Константином Великим – велением явившихся ему во сне апостолов Петра и Павла. Подарок символизировал духовную власть, равную царскому венцу.
Через несколько веков, после отпадения Рима от православия, некий папа, возненавидевший Белый Клобук, решил его изничтожить. Однако представшие ему во сне святые – папа Сильвестр и Константин Великий строго повелели отправить сакральный головной убор в Константинополь – патриарху Филофею. Причем не в собственное пользование, а для дальнейшей его «переправки» на Русь. Патриарх, получив этот дар сперва хотел оставить его себе. Но ему опять же во сне последовало «внушение» той же святой пары – равноапостольного императора и первого папы римского. Не смея ослушаться, Филофей переслал «Белый клобук» с посланием- объяснением новгородскому архиепископу Василию Калике. Объяснение, слышанное патриархом от небесных посланцев было, согласно «Повести о Белом Клобуке» таково: «Ветхий бо Рим отпаде славы и от веры Христовы гордостию и своею волею, в новом же Риме, еже есть в Коньстянтинеграде, насилием агарянским такоже християнская вера погибнет; на третием же Риме, еже есть на русской земли, благодать святаго духа возсия».
Как извещает повесть, Белый клобук прибыл на Русь в 1352 году – ровно за 100 лет до падения Константинополя.
Можно, конечно, относиться скептически к этой легендарной истории (имеющей к тому же разные «изводы» в православной и католической книжной традиции). Можно сомневаться и в мистической, сакральной символике круглых дат. Но вот еще одна история в эту «копилку». Великая византийская святыня – чудотворная Влахернская икона Божьей Матери – Одигитрия, написанная по преданию самим евангелистом Лукой, также, как и Лиддская икона покинула Константинополь. Только произошло это непосредственно перед победным маршем султана Мехмеда II по ромейской столице и его горделивым въездом на коне во врата Айя-Софии.
Как выяснилось позже, следующие два века Влахернская Богородица пребывала в одном из монастырей Святого Афона. А затем была привезена в Россию «торговым греком» Дмитрием сыном Евстафьевым (Остафьевым), по фамилии Костинари. Великий этот дар Русскому Царству передал Иерусалимский Патриарх через своего протосингела (секретаря) Гавриила. Как сообщают уже не легендарные, а официальные, хранящиеся в архивах, записи ХVII века о «царских выходах», Государь Алексей Михайлович с великой честью принял «образ пречистыя Богородицы Одигитрия, что принесен из Грек, из Лахернской церкви». А случилось это... 16 октября 1653 года. То есть – опять же – ровно через 200 лет (со сдвижкой на пять месяцев) после падения Константинополя! Бывают ли такие «совпадения»? И не разумнее ли считать их «указаниями»?
Уже в наши годы покойный ныне богослов и философ Виктор Николаевич Тростников – большой друг Переславского Никольского монастыря – первым обратил внимание на поразительный духовно-временной «мост»: уход византийских святынь на Русь с расстановкой на «ступени»-десятилетия. Он сравнил этот процесс с передачей «эстафетной палочки православия» от Второго Рима – Третьему.
А главной знаковой ступенькой этого «перетекания» вселенской миссии стало, конечно, чудесное перенесение древнего Креста Иисусова «из греков» в ростовскую глубинку. Ведь Крест – это само «сердце» христианства. И это сердце покинуло «имперское тело» Византии за семь лет до принятия Константинопольским патриархатом папской ереси. И ровно за тридцать лет до исчезновения Византийской империи с карты мира.
В.Н. Тростников называл Годеновский Крест – «главным вещественным доказательством» православного преемничества Москвы от Царьграда. Юридическая терминология в данном случае уместна. Ведь в отличие от «Белого клобука» и многих других византийских святынь, «потерявшихся» в бурном море русской истории, древнее распятие византийской работы, невесть как оказавшееся в глухой болотистой глубинке Руси, сохранилось как материальная данность в течение шести непростых столетий. И не только сохранилось, но получило «второе рождение»: продолжает чудотворить, привлекая к себе многие тысячи богомольцев, продолжает свидетельствовать об особой милости Божией к русской земле.
Согласно Тростникову, вся христианская история «размечена» Крестом Господним: «Воздвижение Креста царицей Еленой явилось актом освящения Первого Рима. Через два столетия произошло новое воздвижение Креста: благочестивый император Юстиниан Великий воздвигнул крест на куполе возведенной им великолепной церкви Святой Софии, символизирующей благочестие Византии. Это воздвиженье креста было освящением Второго Рима, простоявшего до XV века. Но ему суждено было пасть, и крест, воздвигнутый Юстинианом, был снят со Святой Софии мусульманами.
И в это же время произошло следующее явление Креста: в Ростово-Суздальской земле явился из Византии резной деревянный крест с Распятием, хранящийся ныне в храме села Годеново. Этот Крест возвестил Руси о ее миссии – быть Третьим Римом».
Отметим, что Небоявленный Животворящий Крест Господень неспроста пришел на русскую землю именно в то время. 1423 год от Рождества Христова и его хронологические «окрестности» вошли в историю многими знаменательными событиями. Всего за полгода до явления Креста Иисусова на Сахотском болоте были обретены мощи преподобного Сергия Радонежского и заложен белокаменный Троицкий собор – первое каменное строение будущей Троице-Сергиевой Лавры. Его украсили фресками и иконами великие мастера – преподобные Андрей Рублев и Даниил Черный. Многие исследователи считают, что именно тогда была написана знаменитая рублевская «Троица» – образ, ставший одним из главных символов русского духовного искусства.
В то время в Москве правил великий князь Василий II – внук святого благоверного великого князя Димитрия Донского, получивший позже (из-за своего ослепления) прозвище «Темный». Его первого начали именовать «царм всея Руси». Хотя большая часть его правления ознаменовалась княжескими междуусобицами, именно при нем начало складываться единое русское государство.
Важно подчеркнуть, что князь Василий Васильевич сыграл в духовной истории Руси роль, которую трудно переоценить. Произошло это 19 марта 1441 года. Князь во всеуслышание смело обличил присланного из Константинополя на русскую кафедру греческого митрополита Исидора как лжепастыря и еретика, приказав взять его под стражу. Случилось это после того, как Исидор, – ярый сторонник унии с католическим Римом, ставший втайне папским кардиналом, произнес в Успенском соборе в Кремле многая лета папе римскому и призвал к унии. Если бы князь Василий проявил тогда нерешительность, уступил бы авторитету «законного митрополита», оставил бы служителям Церкви самим решать эти дела, то Русь была бы ввергнута в страшную смуту, утеряв, как и вскоре Византия, Божью милость.
Изгнание Исидора стало первым шагом к независимости Русской Церкви, которая, ввиду явного отступления Константинополя от Православия, оказалась единственной мировой хранительницей истинного христианства. Разумеется, в державной «оправе» Русского Царства.
Так будущий царский символ России (тоже перешедший из Ромейской империи) – двуглавый орел начал обретать два своих крыла: единодержавие и церковную самостоятельность. Крест, явившийся «от греческой стороны» подтверждал верное «начало пути» и, в то же время, предвозвещал великое будущее и великую ответственность России.
В.Н. Тростников обратил внимание на важный аспект случившегося лета 1423-го на глухом Сахотском болоте: «Годеновское чудо, как знамение нам всем, свидетельство о нашей судьбе явилось не Великому князю, не митрополиту, и не в царственном граде Москве, а ЗЕМЛЕ – то есть освящалась САМА ЗЕМЛЯ. И не зря это произошло в Ростово-Суздальской, древнейшей после Киева, коренной (как Уэльс в Великобритании) русской земле».
Сегодня нам нужно понимать, что великий этот Знак и Дар Креста Господня не только обнадеживает русский народ, но ко многому его обязывает. Эту истину прекрасно выразил протоиерей переславского Свято-Никольского монастыря Александр Смирнов:
«Явление Креста на ростовских землях выглядит очевидной подсказкой: Сам Христос пришел на Русь. В этом – знак избранности России и Русской Церкви. Годеновский Крест – символ страданий нашей страны и Церкви: в нем не только торжество Православия, но и знак Голгофы.
Россия стала местом современной Голгофы, местом страдания за весь мир. Господь избрал Россию для Крестоношения. Вся история нашей страны – это страдание. Особенно хорошо это чувствуют поэты, писатели, такие, как Достоевский. Они понимали, что русская душа – всечеловеческая, страдающая за всех людей. И сегодня мы видим это воочию, принимая на себя борьбу с мировым злом. Мы выстрадали право быть Крестоносцами Христовыми. Для тех, кто следует за Христом, есть поддержка – Крест. Он спасает и от врагов, и от соблазнов. Крест не каждому в руки дается, и не у каждого в руках держится».
Подытожим краткий экскурс в историософию Годеновского Креста словом нынешней хранительницы великой русской святыни – настоятельницы Никольского женского монастыря г. Переславля-Залесского игумении Евстолии (Афониной):
«Явление Креста с неба на Сахотском болоте в седой древности видится сегодня нам, жителям России XXI века, неким маяком спасения, рукой помощи, протянутой Господом из глубины веков.
Крещеная Святым равноапостольным князем Владимиром языческая Русь, восприняла свою веру из рук Византийского Патриарха – духовного пастыря «Второго Рима». Но этот Рим – Константинополь не устоял, променяв чистоту веры на мнимые политические выгоды. И был захвачен иноверцами.
«Москва – Третий Рим и Четвертому – не бывать», – прорек столетие спустя в псковской глубинке инок Филофей. Воссияла Москва торжеством служения Христу. Православная Русь начала победоносное несение всемирного жезла Третьего Рима. И это было не про имперское величие, а про сохранение веры православной в единственной православной державе. И даже лихие времена отступления от этой великой миссии не отняли ее у нашего Отечества.
Ныне Россия восстала из руин безбожия, вышла из плена атеизма. И пусть не вернулась еще до конца к самой себе, хоть и проходит еще полосу тяжких духовных искушений подобно народу Израиля в странствиях по пустыне, она уже увидела руку Господа, протянутую ей. И лучшей, самой чуткой частью своего народа потянулась к этой руке с покаянием и надеждой.
Именно так стоит понимать «второе обретение» Небоявленного Креста, чудотворящего ныне в Златоустовском храме села Годеново. Растущий из года в год уже четверть века поток богомольцев, желающих поклониться Животворящему Кресту, попросить у ног распятого Спасителя помощи себе и ближним своим, говорит о многом. В том числе, и о том, что граждане Третьего Рима вновь выстраиваются под знамением своего исторического и вселенского призвания – под знамением Креста.
Крестом укрепляемся, Крестом охраняемся и Крестом побеждаем! Крестом объединяемся в единый народ-богоносец, Крестом спасаемся, и с Крестом в руках будем воскресать для страшного Суда Божьего. Аминь.